Т в о р ч е с т в о м о и х д р у з е й 3 часть

Сперва от зрелища такого

Лишился мальчик дара слова,

Но через несколько минут

ВСЛУХ оценил мартышкин труд.

P.S. В потоке ярких прилагательных

Мой слог бледнеет окончательно.

P.P.S. Друзья! Чтоб не страдали уши,

Оценок тех не станем слушать.

Вы и без них легко поймёте,

Что «нынче каждый труд почётен».

Конечно, вывод здесь несложен:

Раз так – то и мартышкин тоже.

Мужчина и чертовщина

Мчатся бесы рой за роем…

А. С. Пушкин

В какой-то деревне стояли дома, В каком-то из них жил крестьянин Кузьма. Однако сегодня совсем не о нём – О маме героя беседу начнём.

Она в народе неизменно Слыла гадалкою отменной.

Пропажу ль найти, предсказать ли судьбу – Все знали, в какую стучаться избу.

И тут со старушкой тягаться Не смог бы дуэт знаменитых Стругацких.

Изрядные сроки отщёлкало время – Какой-то чужак появился в деревне. И вот какой прискорбный случай: Он всех расспросами измучил.

Всегда ли дважды два четыре? И есть ли жизнь в загробном мире? За что на флоте рынду бьют, И сколько в вечности минут?

А к ним – в глубокой или мелкой –

Не прилетал ли кто тарелке?

Короче, братцы, что ни день – * Очередная дребедень. И жителей так эти бредни достали, Что попросту люди шарахаться стали.

Когда же спросил, как фортуну поймать, Пришлось показать ему Кузькину мать.

P.S. Чужак присмирел после встречи такой,

И снова в деревню вернулся покой.

P.P.S. Мамы всякие нужны,

Мамы всякие важны.

Торг и восторг

Не растёт берёзка рядышком с бананом.

Песня

В России вирус, кажется:

Огромный спрос на саженцы,

Да не на яблоньки с черешней –

На заграничные, конечно.

И каждый, на соседа глядя,

Несёт экзотику в свой садик.

Забыты клёны и каштаны –

Берут самшиты и платаны.

И втолковать попробуй тут,

Что это всё – напрасный труд,

Что, мол, у нас не та погода,

Что сгибнут саженцы в полгода,

Что при таком безумстве, братцы,

На всех платанов не набраться.

Я помню, случай был курьёзный

В районе загородных дач:

На покупательнице грозной

Лианы кончились. Хоть плачь!

Ну, продавец-то шит не лыком,

Он не божился, не рыдал –

На тётку с ласковой улыбкой

Взглянул и – просто дуба дал.

Об учёных увлечённых

Науку делают весёлые люди.

Н. Капица

Два археолога бродили.

В обломках скал нашли могильник.

Один ворчит: «Едрёна вошь!

Да тут костей не соберёшь!»

Плеск и блеск

Артёмка в потёмках

Висит груша – нельзя скушать

Загадка

У мужика на той неделе

Все лампы враз перегорели.

В родном сельпо, как оказалось,

Их ни одной не оказалось.

– Ну, коли так, – решает он, –

Придётся двигаться в район.

Стоит в толпе нарядных тёток

– Какие, – мыслит, – лапочки.

Им дело всем до модных шмоток,

И только мне – до лампочки.

Полёт наоборот

Довольно больно

Рельсы упрямо

Режут тайгу

Песня

Студент, работавший на БАМе,

Похлёбки захотел с бобами.

Ну, он отправился в кладовку,

Да как-то действовал неловко,

Поскольку не было там света,

И всё рассыпал из пакета.

Конечно, подобрать нагнулся,

Но поскользнулся, растянулся

Со страшным грохотом: «Ба-бах!»

…Так и остался на бобах

Иду ко дну

…Из глубины идёт домой

«Усталая подлодка»

Раз отличный водолаз

Дал отличный мастер-класс.

Закончил упражнением

На тему погружения.

Бегут к поверхности, легки,

Жемчужной ниткой пузырьки.

И восхищённо крикнул кто-то:

– Он с головой ушёл в работу!

Мне бы в небо

Летим мы по вольному свету! Песня

Десятки лет прошли с тех пор

И подзабыто время,

Когда владел умами спорт

Корабле- авиамодельный.

Тогда модели проверялись

На время, скорость и на дальность.

Их двигала, я помню точно,

Резинка длинная и прочная.

Вот на такое состязание

Знакомый мой пришёл заранее:

Проверить свойства самолёта

Он захотел перед полётом.

И вот у крылатой изящной модели

Он закрутил до отказа пропеллер.

Такой пижонский форс-мажор

Не всякий выдержит мотор.

От обращенья подобного

Резинка взяла да и лопнула.

Упругою змейкою быстро

В ветвях запуталась и в листьях.

Мой друг, не тратя ни минуты,

Её бежит скорей распутать.

Вот старт участниками занят,

А он стоит резину тянет.

Житьё-шитьё

И такой на небе месяц!

М. Исаковский

Однажды портниха, о чём-то мечтая,

Коробку неловко задела случайно.

От этой досадной небрежности

Рассыпались все принадлежности.

Сдержать раздраженья не в силах,

Набросилась мама на сына:

– Да сколько же я уговаривать стану!

Да будет ли этому край!

Да что ж ты, бездельник, стоишь истуканом!

Да ты хоть иголки с ковра подбирай!

Случай под тучей

Не боимся сырости – Только больше вырастем! Пионерская речёвка

Конечно, не секрет, ребята: Судьба иронией богата. Я мог бы, попусту не споря, Здесь привести примеров море.

Но лишних слов не стану тратить: И одного примера хватит. Так вот – услышал я недавно

Про эпизод весьма забавный.

Катил один чудак неспешно Посуды полную тележку. И утварь та была, заметьте, Вся исключительно из меди.

Не станем спрашивать героя, Зачем ему хламьё такое, Зачем и как пустился в путь – Ведь, право же, не в этом суть.

И вот он шёл неторопливо, Порой насвистывал игриво.

Вдруг хлынул дождь как из ведра

(Была ненастная пора)

Наш друг ничуть не испугался

И ни на миг не растерялся, А чтоб не вымокнуть, он сразу Взял да накрылся медным тазом.

Норма шторма

Раз 15 он тонул.

«Отважный капитан»

Стоит на рейде – не в мечтах –

Нарядный ряд нарядных яхт.

И всех наряднее одна

С небесным именем «Луна».

Её владелец как-то ночью

Пустился в море в одиночку.

Через полсотни километров

Сменился штиль ужасным ветром.

И вот беспечный мореход

Волною смыт в пучину вод.

Но в миг последний как-то вдруг

Он в пробковый вцепился круг

И лишь поэтому, поверьте,

Избавлен был от лютой смерти.

Всю ночь стихия бушевала.

Перетерпел наш друг немало.

А на рассвете – вышло так –

Его нашёл один рыбак.

Увидел надпись, удивился:

– Да ты никак с «Луны» свалился?!

Выживи в хижине!

Гонит брёвна, деревья, крыши.

Борис Шаховский «Джованни»

Рассказ пойдёт сегодня грустный.

Бедняк в столице жил французской.

Как жил – поймёт любой из вас:

Перебивался с хлеба на квас,

Не выделяясь в общей массе.

А говоря иначе – квасил.

Притом без дела не сидел он,

Ведь слаб не духом был, а телом.

Решил: совсем не будет лишне

Соорудить себе жилище.

Венцом усилий нервных, долгих

Стал маленький фанерный домик.

Строенью далеко до вилл,

Но он там жил «и мух давил».

Вдруг ураган со страшной силой

Вмиг разметал домишко хилый.

Я как во сне кошмарном вижу:

Летит фанера над Парижем.

Про былое-удалое

Сивка-бурка, вещая каурка

Сказка

Правду, нет ли, пишут в книжках?

Жил когда-то мужичишка.

Без натуги и зазнайства

Вёл изрядное хозяйство.

Куры, овцы да индюшки,

Две коровушки-пеструшки;

По двору свинья гуляла –

В общем, живности хватало.

Если выразиться кратко,

Мужичонка был с достатком.

В довершенье славных дел

Парой вороных владел.

Уж он чистил их и холил –

От хвостов до самых холок.

Выпускал на луг росистый

И под блеском серебристым,

И безлунными ночами.

Словом, в них души не чаял.

Жеребцы за всё за это

Платят тою же монетой.

Вот такой приятный сердцу

Восхитительный консенсус!

Тут понятно, почему

Кнут не нужен был ему.

Ведь куда важнее ласка.

Вот он их впряжёт в коляску,

Крикнет, гикнет, засвистит –

Только пыль из-под копыт.

Все дела забывши вмиг

Мчится на своих двоих.

От получки до полушки

Налей, дружок, по чарочке

Песня

Разумный муж весьма удачно

Умел зарплаты часть заначить.

Жена, хоть умная попалась,

А ни о чём не догадалась.

У мужа был дружок-охотник,

Что им дарил меха охотно.

У них в шкафу пушистой тучей

Воротников скопилась куча.

Жена в иные дни, бывало,

Их примерять не успевала.

Потом ей это надоело,

Она и в шкаф-то не глядела.

…Пол-литра муж принёс с зарплаты,

Стоит в раздумье: где бы спрятать?

Вокруг внимательно взглянул

И дверцу шкафа потянул.

Вдруг повернулся ключ в замке.

Супруг с бутылкою в руке

Застыл, холодный от испуга:

Пришла невовремя супруга.

М-да, атмосфера назревала

Для грандиозного скандала.

Не позавидуешь тут, братцы:

Ч т о делать и куда деваться?!

Но муж не зря разумным был –

Он и теперь сообразил:

Схватил бутылку в тот же миг

И – заложил за воротник.

Ура: мастера!

Есть у нас ещё дома дела.

М.Исаковский

И швец, и жнец, и на дуде игрец

Пасли баранов и овец

Однажды утром возле речки

И спор давнишний, бесконечный

Опять при этом повели.

Договориться не могли:

Чей труд на свете всех важнее

И кто из них троих нужнее.

Так выкаблучивался всякий,

Что мало не дошло до драки.

Их выразительные речи

Настолько тронули овечек,

Что, замерев, развесив уши,

Они траву забыли кушать.

Вот время близится к обеду –

Пора бы завершить беседу –

Друзья ж, всё более галдя,

Идут куда глаза глядят.

Потом внезапно спохватились

И как-то враз остановились.

Вокруг с тревогою ребята

Глядят: зашли далековато.

Дискуссионный пыл угас.

Один сказал: «На этот раз

Я спорить с дурнями не стану.

Давайте вернёмся к нашим баранам.»

Просто о монстрах

Ну, а это что такое –

Непонятное чудное?

Корней Чуковский

Вчера я видел – не совру:

По опустевшему двору

Бежит собака точка ру

Снижение уважения

Все знают: шагают

По улице друзья

Пионерская песня

Гудит народная молва:

Жил как-то сельский голова.

Не утруждал себя делами.

Но это вскользь и между нами.

Чтоб не сказать худого слова –

Селянам это и не ново:

Мол, не таких ещё видали,

А этот хуже был едва ли.

Пускай в делах весьма умерен,

Не лютовал, по крайней мере.

Ещё доподлинно известно,

Что он с дьячком сдружился местным.

Они порою вместе пили,

Порою к женщинам ходили,

Порой на лавочке сидели

И непотребно песни пели.

Как издавна ведётся в мире,

Поссорившись, тотчас мирились.

Вот иногда герои наши

Идут по улице, набравшись

Друг другу с ласковой заботой

Вполголоса бормочут что-то:

– Вот лужица, дружок, глядите.

– Тут камешок, не упадите.

Казалось, так союз хорош,

Что и водой не разольёшь.

Гордились этой дружбой оба.

Но как-то случай был особый:

Раз голова неделю пил,

А про дружка и позабыл.

Дьячок тогда не подал виду,

Но затаил в душе обиду.

С тех пор, от горя сам не свой,

Совсем не дружит с головой.

Очередная веха смеха

Но ты останься твёрд, спокоен и угрюм.

А. С. Пушкин

Меня же и в стихах на юмор тянет:

Люблю приволье шаловливых рифм.

Строжайшие каноны позабыв,

Творю «Проказы», чем бы ни был занят.

Сонет – не 2 рубля у вас в кармане:

Его чеканный монолитный ритм

Для автора не каждого открыт,

Не всякий этим заниматься станет.

И я сонетной формой не грешу,

Хотя порою лирику пишу.

Вновь по листку, как детвора из школы,

Бегут «Проказы» радостной гурьбой.

Я мыслил выдумать стишок весёлый –

Сонет шутливый вышел сам собой.

Т в о р ч е с т в о м о и х д р у з е й

Анатолий Мартынов

Мы уходим

Температура ожидания зашкаливает.

Налетает ветер порывами шквальными.

Мы ждём, научившись в боях терпению.

И по части терпения мы – гении.

Мы – отдельная десантная рота,

а по сути, – та же пехота.

Паримся в броне, как в бане,

бывалые, усталые, русские парни.

Часовой и тот за соседней башней

микробы тоски выкашливает.

Я дремлю, а комроты Георгий Кашев

всё курит и курит и книгу листает.

Нет, мы не драпаем из Афганистана.

Мы уходим, мы просто уходим с войны…

Ты спросил, глядя в зимнее небо

слепо:

- Скажи, какой цвет у падающего снега?

Я ответил как мог:

- Тишины.

Ирина Фоминская

***

Все пусто, грустно

и бессмысленно,

И быть не хочется,

И нет спасенья

В строчке искренней

От одиночества.

Я открываю томик

бережно,

Прошу с надеждою,

Чтоб предсказал судьбу мою

Строкою нежною.

Строкою нежною

И обещающей

Живую радость встреч,

А не прощание.

Но в строчке искренней,

Тоска бессильная

И одиночество

Почти могильное.

И стела скорбных слов

Гласит уверенно,

Что жизни будущей

Мне не отмерено.

Что одиночество

Души обманутой,

Не унесет поток

Стихов Ахматовой

Скопичева Екатерина

S M S

Я увижу тебя с небес и забуду о том, что было.

Напишу я тебе sms, напишу о том, что любила.

Я забуду пустые слова, разговоры, порву я их в клочья.

И я буду помнить тебя ясным днём и холодной ночью.

Свеча горит

Свеча горит, а ты не спишь,

Свеча горит, не угасая.

Свеча горит лишь потому,

что ты в ночи сидишь,

скучая.

***

Не боюсь темноты,

Только лучше со светом.

Не боюсь твоих слов,

Но помедли с ответом

Не боюсь расставаний,

Но всё же молю:

– Останься, мой милый:

ведь я же ЛЮБЛЮ!

Анастасия Косташ

Сельская печаль

Растворились перелески в утреннем тумане.

Зарумянился над полем горизонт.

Отчего-то душу то ли лечит, то ли ранит

Одинокая печаль лесных красот.

Отчего-то стонет в сердце жуткая тревога.

Оттого ли, что пришел конец селу?

Что на праздники не ходят песни по дорогам?

Что бесхозно поле и невесел луг?

Что отвыкли, одичав, родные рощи и дубравы

С нами эхом разговаривать, как встарь?

Что, обнищав, колхозов и заводов славу …..

Продал за бесценок рядовой технарь,

Вечерами слышится по хатам пьяный ропот

Про аферы по скупанию земли;

В банках на счетах в зелёные банкноты

Вырождаются российские рубли.

Проступили на деревьях капельки багрянца.

Пропитались дали потом и слезой.

Загоняют в рабство ссуды иностранцев.

Косит смерть Россию, как траву косой.

Я хочу совсем немного: на просторах наших

Слушать хороводов и колядок смех,

Я хочу, чтоб в сонных долах, возле рек и в чащах

Умывался звонким ветром человек.

Я хочу совсем немного: чтобы копным[2] правом*

Управлялся вольный, вежливый народ,

Только губит миллионы жгучая отрава,

Тяготит хомут обыденных забот...

Потому-то душу то ли лечит, то ли ранит

Одинокая печаль лесных красот...

Иванова Виктория

Холодный отказ

Белые снежинки падают во мгле.

Смотрят прямо в окна, радуются мне!

Я возьму в их в руки, принесу их в дом .

Пусть растают сразу, но не за окном.

Подержу немного – вспомню твой отказ.

Снегопад и холод разделяют нас.

Александр Ковтун

Сегодня я другой

Стучит по лужам первая капель –

Так нежно к нам весна стучится.

Я чувствую : когда придёт апрель,

Со мною что-нибудь случится.

Я снова сделаюсь болтлив

И в ночь уйду гулять из дома.

Я испытаю сил прилив –

Как после доброй дозы рома.

Не думайте, что я скупой!

И, если я вам не отвечу,

Поймите: просто я другой –

Я чувств лишён на этот вечер.

Мне б счастья выпить – хоть глоток!

Чтоб растеклось оно по жилам!

И – хоть я рома не знаток –

Меня название пленило.

Стрыгин Артём

Голос из телика

Но нам было вверено

Пространство и время то

В конце будет премия

К звёздам стремление

Ненависть в стерео

Через прерии

Первыми

Луи Унтермайер

Вдова эскимоса

В арктической зоне, в самой холодной её части, у эскимосов есть легенда, которую они рассказывают долгими зимними вечерами. Это история о маленькой старушке, вдове эскимоса, которая жила в северной части Аляски. Была она одинока. Она не могла сама охотиться или ловить рыбу, поэтому жила тем, что давали ей добрые её соседи. Но деревня, в которой она жила, была бедной, поэтому соседи не могли дать ей много. Большую часть времени она была голодна. Так же голодна, как и одинока.

Однажды утром она услышала звуки, похожие на детский плач. Когда она вышла из дому, чтобы посмотреть, кто же там плачет, она увидела на льду маленький меховой комочек. Это был крохотный белый медвежонок, маму которого убили охотники. Беспомощность малыша тронула одинокую старушку. Не задумываясь над тем, что будет, она внесла его в дом и отдала ему свой скудный обед. Он съел его жадно и торопливо, потом зевнул, свернулся калачиком и сладко засопел. Теперь старушка больше не была одинокой. Она заботилась о медвежонке как о собственном ребёнке. Она делила с ним свою еду, поэтому теперь ей хотелось есть ещё сильнее, чем обычно. Но она была счастлива. Однажды эскимосы вернулись в деревню с удачной охоты. Жители деревни разделили добычу между собой. Старушка и её медвежонок несколько дней ели досыта. Однако через некоторое время пища кончилась, и все снова проголодались.

Прошло время. Медвежонок подрос. Старушка привыкла к нему, он занимал важное место в её сердце. Но однажды он исчез. В ту ночь старая женщина не могла уснуть. Она повторяла: “Моё дитя! Моё дитя!”. Но на следующее утро медведь вернулся и принёс с собой добычу - крупного лосося. Он уже понемногу научился ловить рыбу.

Он вырос, стал хорошим охотником. Теперь этот молодой медведь мог не только ловить рыбу, но и охотиться на небольших тюленей. Еды теперь было много даже для них двоих, и старушка стала делиться ею с соседями. Они были удивлены, и сказали, что медведь очень умён. “Мой ребёнок”, – говорила старушка с гордостью.

Но прекрасные дни закончились. Внезапно погода изменилась. Заметая всё вокруг, на деревню налетел буран, который продолжался несколько недель. Рыба ушла на дно, тюлени отплыли подальше от берега.

Один из жителей предложил убить медведя: «У него под мехом много мяса и жира. Это хорошая пища для нас». Жители не стали возражать. Они пошли к дому вдовы, перебираясь через высокие сугробы, но, когда пришли, медведя там не оказалось. Только старушка плакала тихонько: её дитя снова исчезло. Эскимосы медленно возвращались домой. Они уже не могли ничего сделать. Буран усиливался, и казалось, что у голодающей деревни уже нет никаких шансов. Но, как только ветер изменился, медведь вернулся. Все уставились на него. Никто не говорил ни слова. Вдова, ещё больше исхудавшая за последнее время, была слишком слаба, чтобы подойти, но она улыбнулась ему. Медведь не двигался с места, а только кивал своей косматой головой.

– Он пытается нам что-то этим сказать, – сказал кто-то.

– Я думаю, что он хочет, чтобы мы пошли с ним. Он, кажется, хочет нам что-то показать.

Медведь развернулся и пошёл. Эскимосы последовали за ним. Он вывел их на пустынное место, со всех сторон окружённое ледяными скалами. Чуть поодаль шевелилось что-то тёмное. Люди подошли поближе и увидели, что это был сильно раненный, но всё ещё свирепый огромный тюлень. Это была очень хорошая добыча: много мяса и отличного тюленьего жира. Теперь они могут забыть про голод. Это были счастливые люди, которые возвращались с пищей и медведем.

– Он знал, в чём мы нуждались, – говорили они друг другу,

– И он нашёл это для нас.

– Он не просто нашёл это, – сказал один из сельских жителей. – Он боролся с этим тюленем ради нас. Мы все обязаны ему.

– Мы все обязаны ему, – повторяли люди. – И мы никогда не забудем его.

Медведь подошёл к старушке и положил голову ей на руку. Она потрепала его по мягкой шерсти и ласково сказала: «Моё дитя».

Перевод с английского Ольги Борзун

В нашей жизни, увы, приходится перелистывать не только радостные страницы

С К О Р Б Ь

Испытание виной

Почему всё не так? В. Высоцкий

Вина перед мёртвыми – самая страшная: Её не сотрут, не загладят года, И миг ни один не вернётся вчерашний, И Вечность взаймы ни секунды не даст

. 14 июня 2007

· Всё теперь одному

Наши мёртвые * нас не оставят в беде. * В.Высоцкий.

Когда уходит близкий человек, Пронзает мысль: «Ну как же так!» Туман кипящий – в голове, А в сердце – лютый леденящий мрак.

Терзает чувство страшное вины, И каменеют кровь и вздох.

Ты против горя – не один, Так что ж земля уходит из-под ног?!

И горем ты от мира отделён, И чужд любой людской молве. И рвётся из планеты стон, Когда уходит когда уход исамый близкий- близкий человек.

· 11-12.июня 2007

Вместо панихиды

Ведь жизнь придумана не зря.

Николай Добронравов

Я уверен, что песню прослушав, Ты вернёшься ко мне, Валюша:

«Первым сентябрьским погожим деньком» Или же майским последним звонком

В зимний вечер вернёшься безмолвный

И в тягучий июльский полдень.

То придёшь невесомой ромашкой, То Вселенной пылающе-тяжкой.

То холодной листвою проплачешь, То зарёй улыбнёшься горячей

Обернёшься звездою полночной

И моею удачною строчкой.

Станешь смыслом поступков моих

Каждый день, каждый час, каждый миг.

Вот сейчас, после этих строк, Возвращайся ко мне, Василёк.

Памяти нашей Катюши посвящаем.

Учителя школы №46

За чёрной гранью

Это надо живым

Р.Рождественский

Увы, пополняются скорбные списки.

Могилы, венки и простое надгробие.

Но кто не терял ни любимых, ни близких,

Сейчас не поймёт глубину нашей скорби.

Поднимется горестный холмик земли,

Зайдётся природа в неистовом плаче.

Мы жизнь человека не в силах продлить,

Давайте ж не будем её укорачивать.

Пожары, болезни, коварство и злоба

Уносят людей одного за другим.

И всё ж мы стояли бы реже у гроба,

Когда бы внимательней были к живым

Не стало Сэма Симкина,

нашего земляка –

поэта, прозаика, переводчика

Последнее письмо

В горле сдержите стоны, тяжкие стоны

Роберт Рождественский

Минуты, вечность отражая,

Застыли тяжкой, скорбной вехой.

Мы в путь последний провожаем

Поэта, Личность, Человека.

Мужчине плакать не годится,

Но если смерть такая рядом,

То можно слёз и не стыдиться

И горечи скрывать не надо.

А боль, с годами не стихая,

Лишь глубже в сердце залегает.

…Не властно время над стихами,

И жив Поэт, пока его читают.

У р о к д о р о г

венок сонетов

Извечною романтикою строгой

Овеян славных путешествий след,

А подвиги давно минувших лет

Хранят «преданья старины глубокой»[3].

Увы! – неумолимой волей рока

Немало в Лету кануло побед,

И бунтарей уже на свете нет,

Чей гордый век окончился до срока.

Но помнить должно в повседневном быте

Тех и других вершителей событий,

Которых удержать не смела Веста[4].

Кто ветром странствий опалён хоть раз,

Тот яростно бросался в неизвестность