Основные составляющие современного образа России

Национальная идентичность имеет, как известно, ярко выраженное культурное измерение, а образ страны в мире ассоциируется с представлениями о национальных особенностях поведения и мышления, с вершинными достижениями национальной культуры и с возможностями освоения широких пластов культурного наследия, в том числе традиций культуры повседневности и бытовой культуры ( кухни, элементов национального костюма, песенных и танцевальных традиций, народного искусства и др.) за пределами страны.

Согласно мнениям студентов – политологов одного из ведущих российских вузов, выявленным в ходе двухлетнего изучения автором проблемы в рамках фокус-групп, наиболее адекватной для описания место России в мире является метафора «моста» (или «буфера») между Западом и Востоком. Но одной из важнейших характеристик этого «моста» является кризис самоидентификации, отсутствие общенациональных символов и объединяющих общество ориентиров развития.

В числе устойчивых, стереотипных ассоциаций с Россией в ходе исследования упоминались преимущественно мороз, шапка–ушанка, балет, водка, Сибирь, Кремль. В политической сфере такими устойчивыми маркерами оказывались коммунизм, олигархи, коррупция. К позитивным составляющим образа России в первую очередь причислялись такие её устойчивые объективные характеристики, как природные ресурсы (в качестве основного фактора, поддерживающего интерес к России в мире) и богатое культурное наследие. В целом положительно оценивались наличие военной мощи и способность противостоять американскому влиянию. В качестве позитивного фактора в деле поддержания положительного образа страны на нынешнем этапе развития рассматривался авторитет ее политического лидера. Негативный вклад в формирование образа России связывался с проблемами становления демократических институтов и дисфункциями в их работе, с неудовлетворительным качеством социального климата в обществе. При этом, по мнению участников обсуждений, «положительные» и «отрицательные» характеристики образа России в основном уравновешивают друг друга.

Обобщая данные официальных документов (таких, как ежегодные послания Президента РФ Федеральному собранию), экспертных публикаций и интервью, фокус-групп, материалов СМИ, можно выделить наиболее значимые элементы позитивной национальной самоидентификации россиян. Это: - территория («русская земля»);

- природные богатства («кладовая мира»);

- язык;

- религиозные традиции и обычаи;

- духовное и культурное наследие, культурное многообразие и высшие достижения культуры;

- славные вехи российской истории, в первую очередь победа в Великой Отечественной войне;

- общие положительные представления о качествах национального характера (открытость, гостеприимство, нестяжательство и др.).

Содержательное наполнение этих «элементов» формирует «внутренний» образ страны. «Внешний» образ такой страны, как Россия, традиционно ассоциируется с известными культурными явлениями и именами, ставшими символами русского вклада в мировую цивилизацию. В этом смысле культурная составляющая оказывается едва ли не доминирующей в позитивном восприятии образа России в мире. Поэтому масштабные государственные инициативы по продвижению культурного наследия всегда использовались и продолжают использоваться сегодня в качестве проверенного ресурса формирования национального имиджа.

Большое значение приобретают инициативы в сфере образования и культуры. Перспективным механизмом для продвижения позитивной информации и национального культурного опыта может стать сеть культурных институтов, представляющих страну за рубежом ( такие институты успешно функционируют при поддержке государства во Франции, Великобритании, США, Германии и других странах). Не менее важна деятельность некоммерческих организаций, диалог заинтересованных в сотрудничестве представителей различных профессиональных сообществ, интенсивные контакты в сфере образования, расширение других сфер взаимодействия между людьми, в том числе через туризм. Уровень эффективности культурных проектов[6] в создании позитивного образа страны во многом зависит от узнаваемости пропагандируемых культурных брендов. Но эксплуатация исключительно ( или даже по преимуществу) наследия прошлого чревата опасностью воспроизведения стереотипных представлений о том, что лучшее у России в прошлом. С другой стороны, в пространстве массовой культуры наиболее яркие национальные образцы современной культуры становятся глобальным достоянием, а попытки искусственно «удерживать» их в национальном культурном поле контпродуктивны для ее имиджа.

В ряде стран для создания узнаваемого национального образа успешно используется стабильно растущий в мире интерес к этническим традициям и к сфере этнической культуры. Известны, например, успехи на этом поприще такой страны, как Новая Зеландия: в рамках государственной политики бикультурализма ее культурное лицо определяют сегодня не только традиции белых переселенцев из бывшей метрополии, но и яркие, узнаваемые этнокультурные символы и традиции коренного народа маори (14% населения, 2002г.), чей язык стал вторым государственным. В политической дискуссии самой категории этничности сегодня нередко придаются универсальные объяснительные функции. Национальная идентичность зачастую сознательно подменяется этнической, поскольку с последней связаны более определенные и осязаемые культурные смыслы. Между тем этнокультурная составляющая образа России в представлениях Запада связывается почти исключительно с русской культурной традицией как с традицией государствообразующей нации, причем как в области классического искусства, так и народной культуры. В СССР в само понятие «национального» вкладывалось преимущественно этнокультурное содержание, и этот подход «по наследству» перешел в российскую политическую лексику. В результате историческое российское, советское и современное культурное наследие прочно ассоциируются в общественном сознании Запада с русской национальной принадлежностью. В системе сложившихся представлений о национальной культуре этнические характеристики занимают второстепенное по отношению к социальным место.

В свою очередь, стилевые особенности нашей культуры до сих пор рассматриваются за рубежом как вторичные по отношению к тем идеям, для воплощения которых использовался новый, революционный по форме стиль. Неслучайно самый узнаваемый на Западе период в истории отечественной культуры стал известен на Западе как «русский эксперимент в искусстве»[7], утверждавший, как казалось, новую социальную роль художника. Он получил впоследствии название «великой утопии». Как считает известный исследователь русской культуры Дж.Биллингтон, директор Библиотеки Конгресса США, ее особенностью всегда была « некоторая перегруженность метафизическими смыслами», а для русского гения характерна «завороженность потусторонними глубинными аспектами бытия»[8]. При этом образы и смыслы, воплощенные в художественном творчестве, в первую очередь в литературе, напрямую отождествлялись и продолжают отождествляться сегодня с реальной российской действительностью. Это связано с особым статусом словесности не только в отображении, но и в формировании национального характера.

Образ России как страны христианской традиции и наследия представляет потенциальную основу для расширения общего с христианским Западом культурного поля. Религиозная составляющая российского культурного опыта рассматривается как восточнохристианская и «близкая», хотя и «иная» традиция. Видимые знаки ее присутствия – не только открытие новых православных приходов в связи с ростом численности российской диаспоры за рубежом, но и появление русских православных икон в католических и протестантских храмах Европы. Значимость религиозной идентичности для самого Запада – в числе тех вопросов повестки дня современной политической дискуссии, которые могут приобрести особое политическое звучание в связи с бурным ростом иммиграции из стран третьего мира и насущной для самого Запада проблемой интеграции инокультурных сообществ. Опыт сосуществования традиционных религий, который является неотъемлемой частью социальной истории России, может быть востребован при условии успешного регулирования проявлений этнической нетерпимости как в очагах потенциальной конфликтности на территории страны, так и в повседневном опыте.

Культура повседневности, бытовая культура - те элементы национального образа, которые оказывают неоднозначное влияние на восприятие России и русских в мире. Представления о «неудобной для жизни» стране с точки зрения принятых на Западе критериев качества жизни широко известны и получили отражение в исторических свидетельствах большинства посещавших ее в разные периоды истории европейцев. Не менее известны и восторженные отзывы об интенсивности и значимости человеческого взаимодействия, о сохранении подлинности и качества общения, обычаев, характера потребления, нетронутых природных пространств и т.п. Неслучайно самым действенным средством формирования положительного образа страны зарубежные собеседники автора в один голос и в первую очередь называли развитие туризма. Тем более что у России огромные неиспользованные возможности освоения таких популярных сегодня форм культурного опыта, как экологический, этнографический и иные формы туризма.

Особенно значимым фактором формирования образа страны представляется в свете таких перспектив повышение качества жизни россиян. Социальную составляющую образа России сегодня отличают показатели социального неравенства, сокращения продолжительности жизни, высокой смертности, деградации системы здравоохранения, распространения алкоголизма и наркомании. Однако негативные представления о качестве социального развития складываются не столько и не только на основании оценки объективного состояния качества жизни, сколько самого факта глубокой социальной дифференциации и стремительно растущего разрыва между низким уровнем жизни и возможностями ресурсного обеспечения качества жизни внутри страны. Не менее значим прочно закрепившийся за российской экономикой образ больного пресловутой «голландской болезнью», связанной с издержками бурного развития сырьевых отраслей национальной экономики. Эти представления возвращают к оценке потенциала инновационного развития как ключевой составляющей динамичного образа страны, которая во многом и определяет стабильно высокий уровень интереса к национальному опыту и позитивную динамику его восприятия. По сути, речь идет об оценке состояния страны в категориях современного, т.е. способного к активной адаптации своих институтов в соответствии с потребностями развития общества.

В политико – институциональном плане Россия обычно рассматривается как часть, хотя и периферийная, европейского культурного поля. Однако в априорно сложившиеся представления об универсальных признаках демократии российский опыт, как известно, не вписывается. Применительно к тем динамично развивающимся странам, которые воспринимаются на Западе в иной культурно-цивилизационной системе координат, таким, как Китай, Индия или Сингапур, такие различия не рассматриваются как непреодолимое препятствие на пути развития. В случае же российской трансформации несоответствия Западу по стандартам правового государства и свободы СМИ, партийного строительства и моделей управления формируют в массовом общественном мнении развитых стран неоднозначные и в основном негативные представления о происходящем.

Другая заметная часть политико-институциональной составляющей образа страны – институт политического лидерства. В глобальном коммуникационном пространстве лидер естественно воспринимается как «лицо» страны. Значимость этого института для формирования представлений россиян о своей стране, как известно, заметно выше, чем на Западе, а авторитет и популярность лидера рассматривается в России как эффективный ресурс продвижения положительного видения страны в мире. Такое представление не лишено серьезных оснований. Но отношение к лидеру внутри страны отнюдь не всегда коррелирует с его популярностью в мире, о чем особенно ярко свидетельствует пример М.С.Горбачева. В западном сознании критика лидера и института лидерства воспринимается как одно из свидетельств незыблемости демократических устоев. Как и в оценке геополитических аспектов образа и роли России в самой стране и за ее пределами, здесь обнаруживаются заметные расхождения с западными политико - культурными стереотипами.

В условиях глобализации вопрос об общем и особенном в развитии демократии и о её национальных характеристиках широко обсуждается в научном сообществе. Тем более актуальной и для России, и для других ведущих субъектов мирового развития становится задача явить миру, следуя изящно сформулированной известным социологом Г.Гачевым мысли, «взаимную дополнительность, как бы разделение исторического и культурного труда между странами и народами». Научное сообщество, со своей стороны, может « описать национальный мир и ум как инструмент с особым тембром в симфоническом оркестре человечества и так продемонстрировать богатый спектр в наличном достоянии современной цивилизации Земли. Возлюбленная непохожесть – этим дорожить надо, это наша общая ценность»[9]. Место России в пространстве межкультурного диалога позволяет выявить некоторые ориентиры на этом пути.

Решение этой задачи сопряжено с немалыми сложностями, обусловленными не только живучестью сложившихся стереотипов восприятия нашей страны, но и той ролью «иного», которую Россия играла и отчасти продолжает играть в формировании западной идентичности. Разнообразие российского опыта, богатство возможностей, которые открывает Россия как пространство социального творчества, уровень ее интеллектуального капитала закладывают основы для формирования позитивного образа. Каким он окажется в будущем, зависит, в конечном счете, от реализации инновационного потенциала россиян и адаптации общественных институтов к потребностям национального развития. Но очевидно, что ключевая составляющая позитивного образа страны – это позитивное мироощущение людей, их готовность воспринимать задачи развития страны в качестве личных императивов, способность сочетать открытость глобальным вызовам с самоуважением и бережным отношением к собственной национальной культуре, к традициям и историческому опыту.

[1] Концепция внешней политики РФ. 2000 - www.nationalsecurity.ru/library/00014/index htm

[2]См. Россия в современном мире: историко – политические, этнонациональные и культурные аспекты формирования позитивного образа (проект РГНФ № 06-03-02067а)

[3] В июне 2007г. Указом Президента РФ в целях популяризации русского языка и поддержки программ его изучения за рубежом создан фонд «Русский мир». Его учредители – МИД РФ и Министерство образования и науки РФ – Российская газета (Федеральный выпуск) № 4396, 23.06.2007

[4] Щедровицкий П.Г. Русский мир и транснациональное русское - www.archipelag.ru.

[5] В разные периоды это были, например, небольшие группы левых интеллектуалов и симпатизировавшая СССР часть электората левых партий, эмигранты «первой волны», участники торгового обмена и редких, но масштабных экономических проектов, обладавшие, как итальянский ФИАТ, серьезными информационными ресурсами, политические элиты получавших безвозмездную помощь стран социалистического лагеря и третьего мира и те граждане из этих стран, которые пользовались закрытым рынком образовательных услуг.

[6] Среди последних - участие в фестивале «Европалия» в Брюсселе, отведенного в 2005г. российской культуре, в известных международных книжных выставках и кинофестивалях в качестве почетного гостя, организация масштабной художественной выставки «Россия!» в США.

[7] Gray C. The Russian Experiment in Art 1863 – 1922. L., N.Y. 1962.

[8] Биллингтон Дж. Икона и топор. М, 2001; его же: Нужна большая идея - Вестник Европы, 2001,№2

[9] Гачев Г. Ментальности народов мира. М., 2003, с.6